© гончаров

[Sssilitha]

- Знаешь ли, Андрей, в жизни моей ведь никогда не загоралось никакого,
ни спасительного, ни разрушительного огня? Она не была похожа на утро, на
которое постепенно падают краски, огонь, которое потом превращается в день,
как у других, и пылает жарко, и все кипит, движется в ярком полудне, а потом
все тише и тише, все бледнее, и все естественно и постепенно гаснет к
вечеру. Нет, жизнь моя началась с погасания. Странно, а это так! С первой
минуты, когда я сознал себя, я почувствовал, что я уже гасну! Начал гаснуть
я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины,
с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки,
сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на
дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы
с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю ее;
гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб
и бобровых воротников, - на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне
радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая
из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и
омаров, осень и зиму - положенными днями, лето - гуляньями и всю жизнь -
ленивой и покойной дремотой, как другие... Даже самолюбие - на что оно
тратилось? Чтоб заказывать платье у известного портного? Чтоб попасть в
известный дом? Чтоб князь П* пожал мне руку? А ведь самолюбие - соль жизни!
Куда оно ушло? Или я не понял этой жизни, или она никуда не годится, а
лучшего я ничего не знал, не видал, никто не указал мне его. Ты появлялся и
исчезал, как комета, ярко, быстро, и я забывал все это и гаснул...
Штольц не отвечал уже небрежной насмешкой на речь Обломова. Он слушал и
угрюмо молчал.
- Ты сказал давеча, что у меня лицо не совсем свежо, измято, -
продолжал Обломов, - да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но не от
климата, не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет,
который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю и угас.
Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло: не хотелось уж мне
просыпаться больше.
- Зачем же ты не вырвался, не бежал куда-нибудь, а молча погибал? -
нетерпеливо спросил Штольц.
- Куда?
- Куда? Да хоть с своими мужиками на Волгу: и там больше движения, есть
интересы какие-нибудь, цель, труд. Я бы уехал в Сибирь, в Ситху.
- Вон ведь ты все какие сильные средства прописываешь! - заметил
Обломов уныло. - Да я ли один? Смотри: Михайлов, Петров, Семенов, Алексеев,
Степанов... не пересчитаешь: наше имя легион!

@музыка: abandoned toys - the witch's garden

@темы: цитаты